Три девочки-вундеркинда, жившие в советские времена – Надя Рушева, Саша Путря и Ника Турбина – схожи своей судьбой. Яркие, талантливые, ни на кого не похожие, они слишком рано покинули этот мир, оставив после себя богатое наследие – рисунки и стихи. Многое в их жизни было тесно переплетено с мистикой, высшими силами, непознаваемым. Мы собрали самые интересные факты из жизни советских “детей индиго”.
Надя Рушева
Надя родилась в 1952 году в Монголии, в Улан-Баторе. Когда девочке исполнилось полгода, ее родители – художник Николай Рушев и первая тувинская балерина Наталья Ажикмаа-Рушева – переехали в Москву.
Рисовать Надя начала в пять лет – по собственной инициативе, без обучения. Ее отец сознательно решил предоставить дочери свободу творчества. Для нее это стало регулярным и любимым занятием. Рушева не пользовалась ластиком (рисунки, которые ей не нравились, она выбрасывала), черпала вдохновение в классической музыке (по воспоминаниям мамы, часто творила под колокольный звон или музыку Рахманинова). Известный биографический факт: однажды вечером, пока папа читал ей вслух любимую “Сказку о царе Салтане”, Надя нарисовала 36 иллюстраций.
Рушева говорила: “Рисование – это потребность”; по ее словам она обводила пером, фломастерами, карандашами то, что проступало перед ней на бумаге. В день она отводила любимому занятию не более получаса, после того, как были готовы уроки. Надя “выпускала” в мир пришедшие к ней образы – в общей сложности, она оставила после себя более 10 тысяч рисунков – легких, изящных.
Она иллюстрировала книги, собственные сказки, придуманные ею же балеты. “Самому родному поэту”, Пушкину, Рушева посвятила триста рисунков. Художников до глубины души поражала особенность Нади глубоко погружаться в любые эпохи и культуры. Ее лаконичные и безупречные рисунки были настолько необычны, что взрослые люди находили новый смысл в “нарисованных” ею произведениях.
С детства окруженная восхищением, она была самой обычной девочкой – играла в куклы, любила кататься на лыжах, бродить по залам музеев, мечтала поступить во ВГИК – делать мультфильмы. Первая выставка художницы, организованная журналом “Юность”, состоялась, когда ей было 12 лет. В последующие пять лет у Рушевой прошло 15 персональных выставок – не только на родине, но и в Польше, Чехословакии, Индии, Румынии.
Ее известность росла. Рассказывают, что гонораров, в силу возраста, ей практически не платили. Однажды Надя нарисовала себя в модных тогда джинсах, которых на самом деле у нее не было – семья Рушевых имела скромный достаток.
“Если хочешь, чтобы они немного потлели, гори дотла сам… Это страшно трудно, но нужно. Нельзя только для себя”, – написала Надя своему артековскому другу. Необычные способности художницы ярко проявились в ее последнем цикле – первых в истории отечественной литературы иллюстрациях к роману Булгакова “Мастер и Маргарита”. Позже, уже после смерти Нади, рисунки показали вдове писателя Елене Сергеевне. Она была потрясена: девушка изобразила перстень на пальце Мастера, который был точной копией фамильного перстня Булгакова. А портрет Маргариты очень походил на старую фотографию самой Елены Сергеевны.
Накануне трагического дня Надя с папой вернулись из Ленинграда, домой. Девушка строила планы. Провожая отца на работу, она сказала: “Мастера и Маргариту” я завершила. “Войну и мир” – тоже. Биографию Пушкина, пожалуй, тоже… Буду продолжать Лермонтова, Некрасова, Блока, Есенина, Грина… И, конечно, Шекспира! Принеси мне, пожалуйста, сегодня из библиотеки “Дон-Кихота”: вижу новый цикл!”. На следующее утро, 6 марта 1969 года, Надя умерла.
Мама Нади вспоминала: “Я засобиралась на работу, а Надюша – в школу. Приготовила девочке антрекот и яичницу, она выпила стакан кофе. Я ушла, а через несколько минут она потеряла сознание. Николай Константинович в соседней комнате почувствовал неладное. Телефона не было. Он в домашних тапочках побежал в больницу. Там его долго расспрашивали. Наконец приехали, увезли мою девочку на “скорой помощи” в больницу. Через несколько часов она, не приходя в сознание, умерла. У нее оказался врожденный дефект одного из сосудов головного мозга. Сейчас это можно оперировать. Тогда не смогли. От кровоизлияния в мозг Надюши не стало. Никогда она не болела и не жаловалась”. Ей было всего 17 лет.
Незадолго до этого Рушева гуляла с подругой по улице и, увидев похоронную процессию, сказала: “И так тяжело – человек умер, а тут вдруг такая музыка. Еще больше людей добивают. Если я умру, я бы хотела, чтобы меня похоронили в артековской форме и чтобы играли “Битлз”. Так и вышло.
