Забрали чужого ребенка и живут спокойно


Анька «в девках» родила. В деревне больше всего говорили о том, от кого она могла родить. Ведь ее кроме как на работе нигде и не увидишь. Сидит дома с отцом и матерью, вяжет, вышивает. Бабы кидали и так, и эдак, но картина не вырисовывалась. Пробовали у Анькиной матери узнать, но та сплетниц разожгла со своего двора.

Тетка Паша, мать Аньки, на другой день после родов съездила посмотреть на внучку, вернулась злая, наорала на мужа, и всю ночь ворочалась на печи. Она мысленно уже решила, что девочку и без отца вырастят, но, когда увидела малышку, решимость ее пропала.

Рыжеволосая и светлокожая кроха уже сейчас казалась подозрительно похожей на мужа старшей дочери. Теть Паша добилась разрешения поговорить с дочерью наедине, а не через окно.

В разговоре она узнала правду: отцом новорожденной девочки был зять Тимоха. Анна несколько раз оставалась после совещаний ночевать у сестры, которая жила в райцентре. Сестра Надя работала на железной дороге, были у нее и ночные смены. Вот в одну из таких ночей Тимоха и пришел к Анне.

— Надька к тебе приходила? — спросила мать.

Анна отрицательно покачала головой.

— Вот и хорошо, я ей скажу, что нельзя к тебе. А ты завтра напишешь отказ от ребенка. Не мотай головой, дура. У Надьки пятеро детей, а тут ты с подарком. Откажешься, я сказала, а то на порог не пущу, прокляну.

У измученной родами Анны, одинокой и беззащитной, пока не было в душе теплых чувств к ребенку, который явился виновником ее позора. Она лежала и мечтала уснуть и не просыпаться. В палату заглянула санитарка тетя Маша.

— Аня, выйди сюда, — позвала тетя Маша. — Разговор к тебе есть. Выйди, выйди.

Они зашли в крошечную подсобку, теть Маша заговорила.

— Аня, ты уж прости, слышала я ваш разговор с матерью. Не надо девочку в детдом отдавать. Я вот что скажу, у моего сына детей нет, десять лет живут, теперь уж не будет. Хорошо они жили, душа в душу, а тут ругаться начали. Боюсь разойдутся, что за семья без детей. А сын у меня хороший, работящий. И невестка очень хорошая, она почте работает. Отдай им девочку, они ее как свою любить будут. Ты подумай сама, ребенку разве хорошо в приюте будет? Подумай, завтра скажешь. А я невестке скажу про девочку. А ты думай, думай, всем хорошо ведь будет.

Санитарка ушла, Аня вернулась в палату, вот он выход. Утром она написала отказную от ребенка. Ее уговаривали врачи, но она стояла на своем: ребенок не нужен.

В день выписки Анна увидела в окно, как новые родители уносили ее дочку. Что-то дрогнуло у нее в душе. Она знала, что теть Маша договорилась с врачами, и девочку записали сразу на новых родителей, как будто Анна никакого отношения к ней не имела.

Мать приехала за Анной на лошади. Ехали молча, Анна продрогла до костей. Ночью у нее поднялась температура. Две недели Анна провалялась с простудой.

Когда очнулась, мать рассказала, что новые родители ее дочки спешно продали дом в райцентре и уехали в неизвестном направлении. Анна в деревне тоже не осталась. Она уволилась с работы и уехала в областной город.

Анна жила в городе, там она сошлась с бездетным вдовцом, расписались. Детей у них не было.

Умер отец Анны, мать забрала к себе старшая дочь. Прошло еще несколько лет, Тимоха, муж Надежды, на своем тракторе свалился в пруд, выбраться он не смог. На сороковины Тимохи Прасковья и Надежда накупили конфет и печенья для помина, пошли на кладбище.

Недалеко от могилы зятя Прасковья увидела траурную процессию. Она подошла к знакомой старушке: «Кого хоронят?»

— Это Марью Коровину к мужу привезли, невестка говорит, уж очень просила с ним похоронить. Да знаешь ты ее, она в роддоме санитаркой работала. Они уехали, когда девчонку отказную взяли. Ну, чтоб мать не ходила, если опомнится. Да вон она девочка, рыжая такая, назвали ее чудно как-то, вроде Дашка, но не Дашка.

Прасковья посмотрела на девочку, ну, вылитый Тимоха, на Надькину дочь младшую похожа.» Хоть бы не догадался никто!»- была первая мысль. Ведь про эту историю уже забыли, десять лет прошло. У Прасковьи вдруг защемило сердце, она подошла к девочке, которая стояла в стороне от могилы Марии.

— Деточка, что ты плачешь? — спросила Прасковья.

— Моя бабушка умерла.

— А вы чьи будете, что-то не припомню я тебя.

— Я Дарина Коровина, мы тут не живем.

— А откуда ж вы приехали?

Девочка назвала небольшой городок в соседней области. Прасковья подала ей конфету, но тут к Дарине подошла мать и увела девочку. Она была против того, чтобы везти ребенка с собой, да оставить было не с кем.

Прасковья смотрела им вслед: «Дариной назвали, подарили им ее, значит, а Анна вон бездетная живет. Ишь какие умные, забрали чужого ребенка и живут спокойно.»

У старухи совсем вылетело из памяти, какую роль она сыграла в судьбе внучки.

— Мам, а с кем ты разговаривала? Кого хоронят? — подошла Надька.

— Да старуху какую-то, жила тут раньше, — скрыла правду мать.

Дома Прасковья все думала о девочке. Одета она хорошо, сама вся чистенькая, ухоженная, видать, любят ее приемные родители. Но это Анькина дочь, она с матерью жить должна! И Прасковья села писать письмо дочери.

После встречи с Дариной Прасковья написала Анне все, что узнала у девочки: как зовут, где и с кем живет. Она ждала, что дочь отправится к Коровиным и заберет дочку, старухе было уже под восемьдесят, она стала путаться и забываться.

Вот теперь она даже и не вспомнила, что заставляла дочь отказаться от малышки в роддоме. Письмо она отправила на другой день, получил его муж Анны. Мужчина письмо прочитал, но Анне отдавать не стал, ему совсем не нужно было, чтобы жена начала заниматься поисками девчонки. По какой-то причине он не уничтожил бумагу, а спрятал среди своих документов.

Прасковья написала письмо, но дальнейших действий не предпринимала, она попросту забыла о Дарине. Так прошло еще несколько лет. Анна овдовела, она стала разбирать вещи и документы мужа и нашла письмо покойной теперь уже матери.

Свою дочь Анна не вспоминала много лет, а тут припомнила крохотные ручки и ножки, рыжий пушок на голове. Женщина решила отыскать девочку и поговорить с ней. Анна пока не думала, о чем будет говорить с дочерью, просто только теперь она поняла, что других детей у нее уже не будет.

Анна взяла отгул на работе и поехала в городок, где по словам матери жила ее дочь. Это был скорее всего большой поселок рядом с сахарным заводом. По расчетам Анны девочка должна была учиться в десятом классе, если, конечно, не ушла в техникум или училище. Но Анна надеялась, что ей повезет.

Она сразу с автовокзала отправилась в ближайшую школу, всего, ей сказали попутчики, в городке их было три, одна восьмилетка, ее Анна отмела сразу. Ее дочка старше восьмиклассников.

В ближней от автовокзала школе шел урок, Анна подошла к дежурной у звонка и стала расспрашивать о Дарине.

— Нет, милая, у нас таких нет, — ответила словоохотливая вахтерша. — Тут не ошибешься, имя редкое. Да смотри сама, вон вешалка старшеклассников, там все крючки подписаны.

Действительно, Дарины не было. Анна отправилась во вторую школу, здесь вахтерша уже не была такой разговорчивой, про детей говорить отказалась и попросила покинуть помещение. Анна вышла во двор, на площадке бегали старшеклассники — физкультура.

Женщина решила попробовать расспросить их. Ей повезло, ребята сказали, что Дарина Коровина учится в их школе, но сейчас она болеет, дома сидит. Одна девочка объяснила, как дойти к дому Дарины.

Анна подошла к добротному строению, обнесенному высоким забором и позвонила. Вышла женщина, Анна растерялась, она рассчитывала, что девочка будет дома одна.

— Вы к кому? — спросила женщина.

Анна от растерянности стала лептать что-то, вдруг хозяйку осенило, она видела Анну в больнице — свекровь тайком показала.

— Уходи! — женщина захлопнула калитку.

В окне мелькнуло лицо Дарины.

— Уходи, я милицию сейчас вызову, — крикнула с крыльца хозяйка.

Анна поняла, что, действительно, вызовет, и она ушла. А что ей оставалось делать?

«Зачем ездила?» — ругала Анна себя. Все мать виновата, сначала оставь, потом — забери! Да разве Дарина к ней пойдет? У приемных родителей такие хоромы! А у Анны крохотная квартирка. От волнения Анна разболелась. Просидела на больничном почти месяц.

И за все это время к ней пришла только соседка. А кого больше ждать? Мужиков-мастеров с работы? А сестра и племянники разве поедут в такую даль, чтобы тетку навестить? Вот за деньгами они бы приехали.

После выписки Анна решила больше заботиться о своем здоровье, ухаживать-то за ней некому. Потекли серые дни, похожие один на другой. Так прошел год. Пару раз у Анны была мысль съездить еще раз в городок Дарины, но она гнала ее прочь.

А в апреле позвонила сестра, что само по себе было событием, Надежда не считала нужным тратить деньги на телефонные разговоры, до сих пор всегда звонила Анна. Повод, по которому сестра побеспокоила Анну, был серьезным. Надежда узнала, что девочка, которую когда-то родила ее сестра, была также дочерью Тимофея, ее собственного мужа.

Оказывается девчонка искала родившую ее женщину. Дарина приехала в поселок, где ее удочерили, к родственнице своей приемной бабушки, та помогла найти старый адрес Анны. Девчонка не поленилась, съездила и в деревню.

Там ей показали на завалившуюся хатенку и направили к Надежде. Анна не стала спрашивать, почему сестра решила, что Дарина дочь Тимохи, мать ведь писала, что девочка вылитая ее племянница. Оправдываться через столько лет она не хотела, поэтому Анна просто повесила трубку и стала ждать. Через несколько дней Дарина появилась у нее на работе.

Анна оглядела дорого и модно одетую девушку:

— Удачно я тебя бросила.

Дарина взглянула непонимающе.

— Пойдем ко мне, посидим, чаю попьем, — позвала Анна.

Она привела дочку в свою квартирку, усадила за стол.

— Хоромы мои видишь? Маловаты? А я не нарадуюсь. Ты ведь в деревне была? Знаю, была, родимый дом видела. Так и из него мать грозилась выгнать, если тебя принесу. И ведь даже не из-за бедности проклятой, а из-за того, что ты на своего отца больно похожа.

— Я поняла, кто мой отец, когда к вашей сестре пришла. Она так ругалась, а еще портрет ее мужа увидела. Я потом к нему на могилу ходила, — она вскинула голову.

— Это зря, — сказала Анна, — Он ведь даже не знал, что ты его дочь.

— Ну и пусть, — Дарина сжала губы. — Все равно ведь отец как бы.

— Мы оба с ним — «как бы», — Анна грустно улыбнулась.

— Ладно, я пойду, — девушка встала.

— А зачем приходила-то?

Дарина помолчала:

— Я слышала в прошлом году, как вы с мамой говорили, вот и захотелось узнать. Мама долго отказывалась, говорила, что я их родная дочка, потом призналась. Она очень боялась, что я их брошу. И зря, я ведь просто так вас искала, ради интереса. А родные они мне, самые родные. Ну, до свидания.

Дарина ушла, а Анна все сидела и думала: «Зачем она приходила?»

Источник