Ирина Петровна глянула на невестку недоброжелательно. Вика грела ужин супругу и занервничала под пристальным взором свекрухи.
Что вы на меня так смотрите? — спросила она.
А то, дорогуша, что хочу уточнить — когда ты научишься готовить нормально? — возмущается Ирина Петровна.
Что вы хотите сказать? Неужели вам не нравится моя еда? — удивилась Вика.
Я не хотела тебя обидеть, однако следует самостоятельно готовить свежую еду. А ты все время только заказываешь что-то. Я все могу понять, и не надо мне повторять, что ты тоже занята, ходишь на работу, однако это не должно отражаться на здоровье моего сына. Ты же понимаешь, что обязательно следует готовить что-то горячее.
Ну не знаю, ваш сын мне не жаловался ни разу.
Он из любви к тебе помалкивает, глупая. Неужели не ясно, что ему хотелось бы борща свежего или пельменей домашних? А как он обожает пирожки и плов! Ты вообще не знаешь своего мужа.
Что вы такое говорите? Мы живем вместе много лет и за все эти годы он ни разу не упрекнул меня в чем-то в плане готовки.
Вика, не прикидывайся. Ты же знаешь, что каждый мужчина в душе ребенок. И хватит спорить — лучше просто прислушайся ко мне.
Ирина Петровна, я вас безмерно уважаю, но все останется как есть. Мы всем довольны. К тому же, у меня и вправду мало времени на готовку.
Не жалуйся мне, Вика, в мои годы не было никаких модных приспособлений, электрической техники, мы все делали вручную. И все успевали. Никто ничего нигде не заказывал.
Вика устало вздохнула. С каждым годом характер свекрухи ухудшается. Она становится все невыносимее. Вике оставалось просто помалкивать и делать свои дела, пока свекруха молчит. Ведь она в случае чего еще и сыну жалуется, что невестка ей нахамила.
